[Яой] Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея/ The Scum Villain’s [Self-Saving] System - Мосян Тунсю

Лизнув кончик кисточки, Шан Цинхуа пробормотал:

— Почему бы тогда не держать его при себе всю жизнь, да и дело с концом?

— Это сделало бы учителя несчастным, — горестно покачал головой Ло Бинхэ.

При этом он настолько уподобился жене, которая печалится о том, что ею пренебрегает муж, что Шан Цинхуа воззрился на него в немом удивлении [9]. Сидящий с другой стороны Шэнь Цинцю невозмутимо бросил:

— Опять мальчишка несет всякий вздор. С чего бы твоему учителю быть несчастным?

— До какой стадии дошли ваши отношения? — педантично продолжил Шан Цинхуа.

— Всё, что надо, было сделано, — сухо отозвался Шэнь Цинцю. — И что не надо, тоже.

Вновь почувствовав себя несправедливо обиженным, Ло Бинхэ вскинулся:

— Чего же, по-вашему, нам не следовало делать? Быть может, учитель думает, что нам вообще… не стоило?..

— Я вовсе не это имел в виду, — отрезал Шэнь Цинцю. — Учитель не допустил бы ничего такого, чего не стоило делать ни в коем случае.

— Где состоялось ваше первое свидание? — продолжил Шан Цинхуа.

— В Водной тюрьме дворца Хуаньхуа, — выпалил Ло Бинхэ.

Оба мужчины воззрились на него в немом изумлении. Он в самом деле считает, что это было свиданием?

— Каково было ваше настроение в этот день? — справившись с потрясением, спросил Шан Цинхуа.

— Не очень, — признался Ло Бинхэ.

Воистину трудно было подобрать слова, столь превратно описывавшие тогдашнее «не очень»!

— Где обычно проходят ваши свидания?

— Когда я открываю глаза, я его вижу. Когда закрываю — всё равно вижу во сне. — задумчиво изрёк Шэнь Цинцю, опираясь подбородком о ладонь. — Если это можно счесть свиданиями, то они происходят постоянно и повсюду.

— Учитель считает, что я ему докучаю? — встревожился Ло Бинхэ.

Похлопав его по спине, Шэнь Цинцю бросил:

— Прекрати додумывать.

При виде этой картины Шан Цинхуа внутренне возрыдал: Бин-гэ, вернее, Бин-мэй — если бы ты только знал, как чертовски докучлив ты бываешь! Ответив от силы на пару вопросов, ты уже заставил Шэня-дада утешать тебя целых три раза! Сколько ещё раз ему придется смотреть на то, как это хрустальное сердце раз за разом разбивается вдребезги, чтобы быть склеенным заботливой рукой?

Это просто неимоверно бесило: сколько можно смотреть на то, как Шэнь Цинцю невозмутимо выполняет роль детсадовского воспитателя при своем великовозрастном ученичке!

Желая поскорее покончить со всем этим, Шан Цинхуа отрывисто бросил:

— Кто признался первым?

— Я, — простодушно признал Ло Бинхэ.

— Кто бы сомневался, — хмыкнул Шэнь Цинцю.

— Что в отношениях ставит вас в тупик?

— Когда он принимается плакать навзрыд, я не знаю, что и делать, - беспомощно развёл руками Шэнь Цинцю.

— Когда учитель зол на меня, я прихожу в полное отчаяние, — тихо отозвался Ло Бинхэ.

Буркнув что-то в знак согласия, Шан Цинхуа в раздражении дёрнул ногой, мысленно высмеивая эту нелепую парочку: «Как я и предполагал, детсадовец и воспитатель! Вот тебе и Ло Бинхэ, гроза двух миров!»

— Когда вы наедине, что заставляет ваше сердце биться быстрее? — пробурчал он.

— Когда учитель похлопывает меня по голове и даёт наставления, — со всей серьёзностью признался Ло Бинхэ.

— Пожалуй, его умоляющие глаза, полные слёз, — рассудил Шэнь Цинцю.

— А ещё когда учитель бранит и бьёт меня, — с затуманившимся взглядом поведал Ло Бинхэ. По-видимому, с подобным учеником Шэнь Цинцю успел пристраститься и к этому.

Глядя на это, Шан Цинхуа мысленно поставил рядом с именем Ло Бинхэ пометку: «Неизлечимый мазохист».

— Вы когда-нибудь лгали вашему партнёру? Легко ли вам это дается?

Едва докончив эту фразу, он уверенно записал против имени Ло Бинхэ: «Вдохновенный лжец».

— Да, но никогда больше не стану! — тотчас заявил тот.

— Вы когда-нибудь ссорились? Какого рода была эта ссора?

— Ещё как, — со вздохом ответил Шэнь Цинцю. — Шумиха была знатная, уж не знаю, чего ради – пожалуй, всего этого можно было избежать.

— Зачем вообще задавать подобные вопросы? — обиженно заявил Ло Бинхэ. — Ими ты только огорчаешь учителя почём зря.

— Я-то тут при чём? — парировал Шан Цинхуа и, возвращаясь к списку, продолжил: — Как вы потом мирились?

— Па-па-па спасёт мир, — отмахнулся Шэнь Цинцю.

— Ваши отношения секретны или публичны?

— Ты когда-нибудь слышал о «Сожалениях горы Чунь»? — ответил вопросом на вопрос Шэнь Цинцю.

Последующие вопросы были еще хлеще — казалось, автор опроса поставил себе целью достичь самого дна Бесконечной бездны.

— Позвольте спросить, кто из вас гун, а кто — шoу [10]? — прочистив горло, спросил Шан Цинхуа.

— Что ты имеешь в виду? — растерялся Ло Бинхэ.

— Кто знает, что он имеет в виду, — поспешно замахал веером Шэнь Цинцю. — Давай к следующему вопросу!

— Почему вы решились на это?

Шэнь Цинцю на мгновение задумался.

— По правде говоря, не знаю. Все как-то получилось само собой — так уж сложилась линия сюжета. Может быть… потому что его невозможно не пожалеть?

— А я по-прежнему не понимаю, о чём ты спрашиваешь, — растерянно отозвался Ло Бинхэ.

Похлопав его по макушке, Шэнь Цинцю от всей души бросил:

— И хорошо. В любом случае, ты ничего не теряешь.

— Когда у вас случился первый физический контакт?

Шэнь Цинцю только открыл рот, чтобы ответить, как Ло Бинхэ его опередил:

— На горе Цинцзин.

— Сдаюсь, — судорожно вздохнул Шэнь Цинцю, а Ло Бинхэ поспешил закрепить триумф:

— В Бамбуковой хижине.

«Ну ладно, пусть будет Цинцзин», — рассудил про себя Шэнь Цинцю, не желая поправлять ученика.

— Каким было ваше впечатление?

Шэнь Цинцю не издал ни звука.

Если бы он правдиво выразил свои впечатления от первого контакта, то они вместились бы в три слова: «Боль, боль, боль». Однако, скажи он такое постороннему человеку, и репутации Ло Бинхэ будет нанесен непоправимый урон.

Сам же ученик изрёк с беспрекословной уверенностью:

— Учитель был великолепен. А вот сам я, боюсь, был не на высоте.

— Какой была ваша первая фраза поутру?

— Учитель, завтрак готов! — невольно просиял Ло Бинхэ.

— Заткнись и оденься, — куда менее восторженно бросил Шэнь Цинцю.

— Сколько раз в месяц у вас случается физический контакт?

Этот вопрос наконец вывел Шэнь Цинцю из себя:

— Думаешь,